Последним человеком из Советской России, который видел его живым, был известный журналист и писатель Генрих Боровик . В 60-х годах ХХ в. он представлял в США Агентство печати «Новости» и «Литературную газету».
У Керенского в доме 109 на 91-й стрит были спальня и кабинет. Естественно, не в собственности. Одна русская дама, вышедшая замуж за состоятельного американца, разрешила ему жить и работать там. Впервые мы встретились в ноябре 1966-го. Я увидел перед собой человека со знакомой некогда всей России стрижкой «ёжиком». Только «ёжик» с годами совершенно поседел. Всё-таки Александру Фёдоровичу было тогда 85 лет. Ну и трудно было поверить, что говоришь с живым председателем Временного правительства. Это с одной стороны. С другой - этот образ сильно отличался от того карикатурного Керенского, который был преподнесён советским людям коммунистической пропагандой. Все мы, например, были уверены, что, когда случилась Октябрьская революция, он бежал из Зимнего дворца в женском платье. Видимо, эта неправда жгла ему сердце и через 50 лет. Поэтому первое, что он сказал мне, было:
Господин Боровик, ну скажите там в Москве - есть же у вас умные люди! Ну не бежал я из Зимнего дворца в женском платье!
Александр Фёдорович, но это же не большевики придумали, - ответил я. - Об этом впервые написал младший брат начальника юнкерской школы, которая должна была оборонять Зимний…
Да они ж меня все ненавидели и ненавидят! - взорвался Керенский. - Они ж монархисты… Вы знаете, как они меня называли? «Александра Фёдоровна»! Они намекали на то, что я якобы спал на кровати императрицы Александры Фёдоровны. А я, клянусь Богом, там не спал!
Александр Керенский в своём кабинете в Зимнем дворце. Фото 1917 года. Фото: Commons.wikimedia.org
ТВ и 17-й год
Потом разговор дошёл и до действительно серьёзных вопросов. Например, о причинах победы большевиков, которые в 1917-м были второстепенной партией.
Как позже напишет Бердяев, все их вожди тогда могли усесться на одном диване. Причина, по мнению Керенского, заключалась в том, что монархисты ненавидели Временное правительство больше, чем большевиков. Они не понимали их силу и недооценили проникновение марксистских идей в народ и армию. Керенский мне рассказывал, что когда в Зимнем юнкерам выдавали табельное оружие, они становились в очередь по несколько раз. Получали не один пистолет, а два или три. Лишнее оружие продавали большевикам. Идея была такая: свергнуть Керенского, олицетворявшего для монархистов образ ненавидимой ими демократии, руками большевиков. С победителями потом предполагалось расправиться в две недели. «Но две недели, - как с горькой иронией говорил Керенский, - растянулись на 50 лет».
Александр Керенский (в центре), 1938 год. Фото: Commons.wikimedia.org / Harris & Ewing
Позднее выяснилось, что на 70, но тогда, в 1966-м, об этом ещё никто не знал. Я пообещал Керенскому написать всё, как было, и слово своё сдержал. Правда, очерк из «Литературки» велел снять Главлит.
Что меня ещё удивило в бывшем председателе Временного правительства? Керенский был полностью в курсе того, что происходило тогда в СССР, он читал многие советские газеты и журналы. Меня, например, он знал заочно - по публикации в «Огоньке» очерка о встрече с Хемингуэем.
Несмотря на долгие годы эмиграции, говорил он по-русски совершенно правильно, без малейшего акцента, лучше, чем многие из нас говорят сейчас. И вообще, он производил впечатление умного и достаточно искреннего человека, горюющего по поводу того, как сложилась его биография. Например, вспоминая о том, что в годы революции он был прекрасным оратором (даже на фоне таких мастеров, как Троцкий и Ленин) Керенский вдруг воскликнул:
Ах, если бы тогда было телевидение, никто бы меня не смог победить!
Картина, где Керенский переодевается в женское платье
Деятельность Александра Федоровича Керенского, главы Временного правительства России в 1917 году, историки оценивают по-разному. В большей части эти оценки негативные. Один из современников писал о Керенском: «Душа Керенского была ушиблена той ролью, которую история ему - случайному маленькому человеку - навязала». Жаль, конечно, что на месте Керенского не оказалось более решительного человека, который бы смог противостоять большевикам. Но что было, то было, и кто знает, как могло бы быть по-другому.
Перейдем к нашему мифу. Как считает подавляющее большинство наших соотечественников, Керенский бежал из Зимнего дворца, переодевшись в одеяние медсестры, напялив на себя дамскую юбку. Однако так ли было на самом деле?
Находясь в эмиграции, Керенский сильно возмущался байками о том, что он сбежал, переодевшись в женскую одежду. На самом деле такого переодевания не было. Узнав о том, что на улицах, прилегающих к Зимнему, стоят красные патрули, Керенский выехал на фронт навстречу войскам. Ехал он вовсе не в женской одежде, а в полувоенном френче и галифе, которые всегда носил с тех пор, как стал военным министром. На некоторых постах красногвардейцы даже отдавали ему честь и вытягивались по стойке смирно.
Александр Керенский (в центре), 1938 год
Но следует отметить, что история с переодеванием все же была. Когда не удалось наступление на Петроград генерала Краснова, казаки собирались выдать Керенского, если большевики пообещают отпустить их на Дон. Вот здесь Керенскому и пришлось переодеться, но опять же не в женское платье, а в матросскую одежду. Хоть он и выглядел нелепо в матросском бушлате с короткими рукавами, коричневых штиблетах, тесной бескозырке и с огромными очками на носу, но никто из казаков не признал Керенского в подобном наряде. Так ему удалось скрыться.
Переодевался ли Александр Керенский в «женское платье» на самом деле?
Что же касается женского платья, то в нем Керенский, наверное, выглядел бы очень интересно, если учитывать, что у него в то время была рыжая борода.
После того как Керенскому удалось провести казаков, он сорок дней скрывался подобно Ленину в Разливе. Кстати, это не одно совпадение в жизни двух творцов революции. Керенский родился также 22 апреля, также в Симбирске, да и учился в той же гимназии, где и Ленин. Но на этом совпадения заканчиваются: после большевистского переворота Ленин, как известно, стал строить новую Россию, а Керенский в июне 1918 года отправился в эмиграцию. Кстати, для того, чтобы покинуть Россию, ему пришлось еще раз переодеться, на этот раз в сербского офицера.
Фото из современного Афганистана
Некоторые исследователи приписывают Керенскому чуть ли не «комплекс Наполеона» на том основании, что он закладывал руку за жилет. Однако причина этого в ином. Керенскому когда-то сломали кисть. Поскольку она не восстанавливалась, то носить ее надо было на перевязке. А Александр Федорович не хотел, чтобы его называли «раненой уткой», и потому закладывал руку за жилет.
В летописи Октябрьской Революции есть одна забавная ветка мифологического характера, которая была растиражирована даже в картинах маститых художников и в кинофильмах. Речь о том, что министр-председатель Керенский сбежал из Зимнего в женском платье. Одна версия гласила, что он утёк из дворца в платье медсестры, вторая - горничной.
Судя по мемуарам, в эмиграции Керенский больше всего обижался именно на это :
[...] По воспоминаниям журналиста Г. Боровика, встречавшегося с Керенским в 1966-м, эта версия «жгла ему сердце и через 50 лет», и первой сказанной им при встрече фразой было: «Господин Боровик, ну скажите там в Москве - есть же у вас умные люди! Ну не бежал я из Зимнего дворца в женском платье!»
В реальности, насколько я помню опубликованные свидетельства, он уехал из Зимнего в машине американского посольства под их же флагом. По одной версии (Керенского), американцы сами дали ему машину для выезда. По версии же посольских американцев, его адьютанты захватили машину и не дали убрать с неё американский флаг. Так он под ним и выехал из Петрограда, для надёжности.
Ниже - три картины с мифологической версией, которые я нашёл.
Первые две больших картины - платья медсестры (эта версия была основной).
Кукрыниксы "Последний выход Керенского" (1957)
Григорий Шегаль "Бегство Керенского" (1938)
И карикатура Бориса Ефимова. Тут платье непонятно какое. Но точно не медсестры.
Если есть ещё художественные версии - дополняйте в комментах:)
Григорий Шегаль. «Бегство Керенского из Гатчины». 1938
Итак, в год 100-летия "Великой русской революции", как теперь принято это событие называть, продолжим собирать экспонаты для виртуального музея революции/контрреволюции 1917-1991 годов.
После , который на целое столетие, и даже уже дольше, стал одеянием революционеров (Ленина, Сталина, Мао, Чан Кай Ши, Дэн Сяопина, Пол Пота, Че Гевары, трёх Кимов...), перейдём к "экспонату номер два", другой одежде Александра Фёдоровича. Которую он, вдобавок, никогда в реальной жизни не носил... но, тем не менее, она прочно вошла в исторический миф о нём и о революции 25 Октября. И в историю искусства (живописи, включая карикатуру, и кино). И в историческую символику...
Конечно, речь идёт про знаменитое "женское платье" Керенского, то ли сестры милосердия, то ли горничной, в которое он переоделся, чтобы сбежать от большевиков. В реальности отыскать этот наряд, увы, невозможно, ибо его и не было никогда, но для виртуального музея он подойдёт в самый раз. Что ж, проследим рождение этой прекрасной по красоте и символичности революционной легенды.
Как же обстояло дело в действительности? Зимний дворец накануне штурма Керенский покинул в своей обычной одежде, то есть всё в том же полувоенном френче. Американское посольство даже предоставило главе российского правительства дипломатическую машину со звёздно-полосатым флагом, для его большей безопасности. На ней он и выехал из Зимнего дворца. Встречные офицеры, по его словам, как обычно, отдавали главковерху честь, он отвечал им тем же...
А вот со вторым бегством Керенского, уже из Гатчинского дворца, дело обстояло немного интереснее. Обстановка вокруг премьера там сложилась нестерпимая: в Гатчину для переговоров приехал большевик Павел Дыбенко. Генерал Пётр Краснов (тот самый, будущий союзник Гитлера, повешенный по приговору советского суда в 1947 году) стал последней надеждой Керенского. Краснов вспоминал: "Утром 1 ноября вернулись переговорщики и с ними толпа матросов. Наше перемирие было принято, подписано представителем матросов Дыбенко, который и сам пожаловал к нам. Громадного роста, красавец-мужчина с вьющимися чёрными кудрями, чёрными усами и юной бородкой, с большими тёмными глазами, белолицый, румяный, заразительно веселый, сверкающий белыми зубами, с готовой шуткой на смеющемся рте, физически силач, позирующий на благородство, он очаровал в несколько минут не только казаков, но и многих офицеров.
- Давайте нам Керенского, а мы вам Ленина предоставим, хотите, ухо на ухо поменяем! - говорил он, смеясь.
Казаки верили ему. Они пришли ко мне и сказали, что требуют обмена Керенского на Ленина, которого они тут же у дворца повесят."
"Фирменная" одежда Керенского в 1917 году - полувоенный френч
В своих показаниях после ареста в 1917 году генерал Краснов рассказывал о дальнейшем так:
"1 ноября меня потребовал верховный главнокомандующий (Керенский). Он был очень взволнован и нервен.
– Генерал, – сказал он, – вы меня предали... Тут ваши казаки определённо говорят, что они меня арестуют и выдадут матросам...
– Да, – отвечал я, – разговоры об этом идут, и я знаю, что сочувствия к вам нигде нет.
– Но и офицеры говорят то же.
– Да, офицеры особенно недовольны вами.
– Что же мне делать? Приходится покончить с собой.
– Если вы честный человек, вы поедете сейчас в Петроград с белым флагом и явитесь в Революционный комитет, где переговорите как глава правительства.
– Да, я это сделаю, генерал.
– Я дам вам охрану и попрошу, чтобы с вами поехал матрос.
– Нет, только не матрос. Вы знаете, что здесь Дыбенко?
– Я не знаю, кто такой Дыбенко.
– Это – мой враг.
– Ну, что же делать? Раз ведёте большую игру, то надо и ответ дать.
– Да, только я уеду ночью.
– Зачем? Это будет бегство. Поезжайте спокойно и открыто; чтобы все видели, что вы не бежите.
– Да, хорошо. Только дайте мне конвой надёжный.
– Хорошо. Я пошёл вызвать казака 10-го Донского казачьего полка Русакова и приказал назначить 8 казаков для окарауливания верховного главнокомандующего. Через полчаса пришли казаки и сказали, что Керенского нет, что он бежал. Я поднял тревогу и приказал его отыскать, полагая, что он не мог бежать из Гатчины и скрывается где-либо здесь же".
В Ставку генералу Духонину Краснов отослал в тот день телеграмму: "Приказал арестовать главковерха; он успел скрыться". Позднее, в мемуарах, Краснов попытался приукрасить своё поведение в этот день, якобы никакого предательства с его стороны не было, и он сказал премьеру: "Как ни велика вина ваша перед Россией, я не считаю себя вправе судить вас. За полчаса времени я вам ручаюсь". И дал тому возможность сбежать...
Сам Керенский уверенно писал о предательстве Краснова, а о своём бегстве рассказывал так (выделение моё): "Я не считаю ещё себя вправе подробно рассказать мой уход из Гатчинского Дворца. Большевики ещё у власти – люди ещё живы... Я ушёл из Дворца за 10 минут до того, как предатели ворвались в мои комнаты. Я ушёл, не зная ещё за минуту, что пойду. Пошёл нелепо переодетый под носом у врагов и предателей.
Я ещё шёл по улицам Гатчины, когда началось преследование. Шёл вместе с теми, кто меня спас, но кого я никогда раньше не знал и видел в первый раз в жизни. В эти минуты они проявили выдержку, смелость и самоотвержение незабываемые."
Во что же реально переоделся Александр Фёдорович в Гатчинском дворце 1 ноября 1917 года? Павел Милюков со слов Краснова уточнял, что Керенский ушёл из дворца «в матросской куртке и синих очках». Один из его адъютантов мичман Кованько рассказывал позднее подробности этих минут. Керенский сказал своим адъютантам, что он решил застрелиться, чтобы не попасть в руки большевиков. Но у него больная рука, и он боится, что не убьёт себя, а только покалечит. Поэтому он просит их бросить жребий, кто из них его застрелит. Жребий пал на Кованько. "А надо сказать, что этот Кованько был очень артистичным малым: и сострить мог, и скаламбурить к месту. Тут он и говорит Керенскому: "Что же это мы в самом деле раскисли?!" Схватил шофёрскую меховую куртку (тогда ведь были открытые машины), напялил синие очки на Александра Федоровича, фуражку". Автопортрет самого Керенского: «Я преобразился в весьма нелепого матроса, рукава бушлата которого были коротковаты, мои рыжевато-коричневые штиблеты и краги явно выбивались из стиля. Бескозырка была мне так мала, что едва держалась на макушке. Маскировку завершали огромные шофёрские очки».
Однако фраза "пошёл нелепо переодетый", опубликованная в мемуарном очерке в 1926 году, дорого обошлась позднее Александру Фёдоровичу. (Я помню, как в советской школе начала 80-х читал её в учебнике истории). Она очень помогла распространению знаменитого мифа.
К 1927 году легенда о "женском платье" главковерха была уже готова. Она отразилась на плакате художника Василия Пшеничникова (1882-1957) из Ассоциации художников революционной России (АХРР), созданном к 10-летию революции. На нём Керенский изображён в неопределённом женском платье красного цвета. Но это пока ещё не платье сестры милосердия или горничной.
Василий Пшеничников. Плакат, 1927. Подпись: "БЕГСТВО КЕРЕНСКОГО ИЗ ГАТЧИНЫ. Керенский решил всеми силами подавить революцию. Последняя надежда оставалась у него на казаков. Но и казаки не поддержали Керенского. Член военно-революционного комитета тов. Дыбенко, приехавший в штаб Керенского, в Гатчину, созвал митинг, на котором решено было арестовать Керенского и отправить его в Петроград. За 10 минут до ареста, 14 ноября, около 3-х часов дня, Керенский, переодевшись женщиной и воспользовавшись волнением во дворце, бежал от возмущённых казаков и солдат".
А в среде белой эмиграции легенда о "бегстве Керенского из Зимнего дворца в женском платье" родилась ещё раньше. Адвокат Николай Карабчевский писал: «Костюмироваться по маскарадному Керенский вообще любил, и был на это мастер.
Как мне в свое время передавали, он однажды в масленицу явился в квартиру одного думца, где собрались гости, в облачении древнего римлянина времён республики, с мечом в руках. Все нашли, что в шлеме, из-под которого торчали его характерно-растопыренные уши, и с мечом в руках, на своих тонких ногах, он весьма удачно выразил стойкую храбрость русского революционера.
Позднее ему пришлось маскироваться уже не по случаю масленицы.
Поцарствовав недолго в рабочей куртке, во имя углубления революции, и затем в походной форме потешного „главнокомандующего“, он бежал из Зимнего дворца, как утверждали, в платье и в головной косынке сестры милосердия, что при его брито-бесцветной физиономии дало ему возможность благополучно скрыться. В каком костюме он впоследствии удирал от большевиков заграницу, мне в точности не известно".
В 1937 году легенда поднялась на новую ступеньку, она вошла в "Краткий курс истории ВКП(б)"! Там говорилось про его бегство из Гатчины: «что касается Керенского, то он, переодетый в женское платье, успел скрыться».
К 20-летию Октября, в 1937-1938 годах советский художник Григорий Шегаль (1889-1956) создал картину «Бегство Керенского из Гатчины», на которой напуганный Керенский торопливо переодевается в одежду сестры милосердия в одной из дворцовых комнат; репродукцию картины стали довольно часто помещать в советские учебники.
Отметился в творении легенды и Борис Ефимов:
Борис Ефимов. Карикатура на А. Ф. Керенского
В 1957 году, к 40-летию революции, к мифу о женском платье главковерха приложили руку известные советские карикатуристы Кукрыниксы. Они создали картину "Последний выход Керенского".
Кукрыниксы. "Последний выход Керенского". 1957-1958
Ну, а в фильме "Посланники вечности" (1970) легенда сделала последний шаг: Керенский в женском платье бежал уже не из Гатчины, а из Зимнего дворца (впрочем, то же самое утверждал Карабчевский ещё в 1920-х годах).
В телефильме "Шантаж" из серии "Следствие ведут Знатоки" (дело №6, 1972) старорежимная барыня Антонина Валерьяновна Прахова успокаивала своего молодого сообщника, безымянного Шантажиста (роль А. Джигарханяна), что в случае чего он уйдёт от милицейской засады, "как ушёл Александр Фёдорович".
– Какой Александр Фёдорович?
– Да Керенский.
– А как он ушёл?
– В женском платье. Надо знать отечественную историю!
В фильме "Корона Российской империи" (1971) актриса Людмила Гурченко распевала "куплеты шансонетки" на стихи Роберта Рождественского, среди которых был и такой:
Между прочим, сам Керенский за кордон,
Перебрался в платье женском, миль пардон,
Сбросив женскую одежду и корсет
Мне высказывал надежды тет-а-тет.
– Извините, мсье Керенский, чем стареть
Может лучше за Россию умереть?
Ради чести и престижа, не шучу.
Он смеется:
– Что я, рыжий? Не хочу!
Этих куплетов Александр Фёдорович, на своё счастье, уже не услышал (он скончался в 1970 году), но про саму легенду, разумеется, знал. В 1966 году, общаясь с советским журналистом Генрихом Боровиком, беседу с ним начал с эмоционального заявления: «Господин Боровик, ну скажите у себя в Москве! Там же есть серьёзные люди! Ну, пусть перестанут писать, будто я бежал из Зимнего дворца в женском платье! Не было этого! И не бежал я, а, согласно нашему общему решению, уехал навстречу нашим войскам, которые всё не прибывали и не прибывали из Гатчины на подмогу Временному правительству! Уехал на своём автомобиле и в своём обычном полувоенном костюме… Меня многие видели, я не особенно и скрывался-то. Солдаты, даже красные, если узнавали меня, отдавали мне честь!.. При чём тут женское платье?!»
Г. Боровик рассказывал: "Видимо, эта неправда жгла ему сердце и через 50 лет.
– Александр Фёдорович, но это же не большевики придумали, – ответил я. – Об этом впервые написал младший брат начальника юнкерской школы, которая должна была оборонять Зимний…
– Да они ж меня все ненавидели и ненавидят! – взорвался Керенский. – Они ж монархисты… Вы знаете, как они меня называли? «Александра Фёдоровна»! Они намекали на то, что я якобы спал на кровати императрицы Александры Фёдоровны. А я, клянусь Богом, там не спал!".
Кстати, "Александрой Фёдоровной" по имени последней императрицы Керенского называли не только монархисты. У Маяковского в поэме "Хорошо" один из большевиков говорит:
Быть
Керенскому
биту и ободрану!
Уж мы
подымем
с царёвой кровати
эту
самую
Александру Федоровну.
Ну, и в завершение обзора этого, повторю, прекрасного, с моей точки зрения, исторического мифа, пара небольших личных воспоминаний в тему.
Году в 1979-м учительница рассказывала школьникам, в числе которых был и я, такую историческую байку. Будто бы в детстве, когда юный Саша Керенский и Володя Ульянов жили в Симбирске, а их отцы были коллегами-педагогами, маленький Саша приходил на ёлку к Ульяновым. И переодевался при этом в маскарадный костюм девочки...
И второе: около 1990 года помню карикатуру из тогдашней неформальной (оппозиционной) печати, из газеты "Новая жизнь". На рисунке Александр Фёдорович Керенский демонстрировал Михаилу Сергеевичу Горбачёву женское платье...
Б. Матвеева. Керенский. 1989
В истории русской революции есть моменты и сцены, которые врезаются в память даже тем, кто в данный материал глубоко не погружается: Ленин на броневике, выстрел «Авроры», рабочие, идущие на штурм Зимнего...
В этом ряду есть и такая сцена: глава Временного правительства Александр Керенский бежит из Петрограда в женском платье.
«Я выехал из Петербурга в моей полувоенной форме»
Министр-председатель Всероссийского Временного правительства Александр Фёдорович Керенский пережил практически всех своих политических единомышленников и оппонентов. Он умер в июне 1970 года в возрасте 89 лет в Нью-Йорке.
Практически до последнего дня Керенский боролся с историей про платье, доказывая, что она является выдумкой.
Журналист Генрих Боровик, единственный из представителей советской прессы, кто общался с Керенским, рассказывал, что престарелый политик отчаянно убеждал его: «Господин Боровик, ну скажите там в Москве — есть же у вас умные люди! Ну не бежал я из Зимнего дворца в женском платье!»
В интервью сотруднику русской секции Radio Canada Александру Ливену, которое Керенский дал в 1964 году, он рассказывал следующее: «Когда в ночь на двадцать пятое я пришёл в штаб, там уже больше половины офицеров демонстрировали свои весьма „неприятные“ для Временного правительства чувства. Утром было решено, что я лично поеду навстречу высланным в Петербург войскам. В России говорят, что я бежал в костюме сестры милосердия. Но я выехал из Петербурга в своём открытом автомобиле, в моей полувоенной форме, сидя рядом с моими адъютантами и помощником. Мы приказали шофёру ехать от Петербурга к московской заставе на Царское Село по большим улицам, — Морской и другим — где телеграфы и телефоны уже были заняты повстанцами. Мы ехали медленно, и повстанцы так терялись, что отдавали мне честь. И только возле заставы мы были обстреляны. Стреляли в шины — не попали. Мы приехали на остановку в Гатчину, и нам всем показалось что-то не совсем ладное. Я приказал налить бензин, и поехали сразу дальше, а следующий автомобиль, который шёл со мной на большом расстоянии, был обстрелян, и там все были ранены внутри. Вот такая была подлинная картина».
Керенский бежал на автомобиле, отобранном у дипломатов США?
Так как же возникла история о побеге в женском платье?
24 октября Керенский присутствовал на заседании Предпарламента в Петрограде и требовал принятия резолюции, выражающей полную поддержку действиям Временного правительства. Однако резолюция была принята уклончивая, что министра-председателя не устраивало.
Утром 25 октября Керенский выехал из Петрограда, чтобы встретить войска, идущие с фронта на помощь правительству.
В интервью 1964 года Александр Фёдорович не упоминает, на каком автомобиле он покидал столицу. А вот в книге «Издалека» он более откровенен: «В момент самого выезда ко мне являются представители английского и, насколько помню, американского посольств с заявлением, что представители союзных держав желали бы, чтобы со мной в дорогу пошёл автомобиль под американским флагом».
Посол США в России Дэвид Фрэнсис в книге «Россия из окна американского посольства» вспоминает об этом несколько иначе: «Секретарь Уайтхауз вбежал ко мне в сильном возбуждении и сказал, что за его автомобилем, на котором развевался американский флаг, следовал до его квартиры русский офицер, заявивший, что Керенскому этот автомобиль нужен для поездки на фронт. Уайтхауз и его шурин барон Рамзай отправились с офицером в главный штаб, чтобы проверить источник этого изумительного заявления. Там они нашли Керенского... Все были страшно возбуждены, и царствовал полный хаос. Керенский подтвердил заявление офицера, что ему нужен автомобиль Уайтхауза, чтобы ехать на фронт. Уайтхауз заявил: это мой собственный автомобиль, а у вас (он показал на Зимний дворец, по другую сторону площади) больше тридцати автомобилей ожидают у подъезда. Керенский отвечал: они ночью испорчены, и большевики распоряжаются всеми войсками в Петрограде, за исключением немногих, заявляющих о своём нейтралитете; они отказываются подчиняться моим приказаниям. Уайтхауз и Рамзай, посоветовавшись наспех, пришли к резонному заключению, что, так как автомобиль уже захвачен фактически, они больше противиться не могут. Выйдя из штаба, Уайтхауз вспомнил об американском флаге и, вернувшись, сказал офицеру, просившему об автомобиле, что он должен снять флаг, прежде чем использует автомобиль. Тот возражал, и после некоторых пререканий Уайтхаузу пришлось удовлетвориться протестом против того, чтобы Керенский пользовался флагом...»
«Я преобразился в весьма нелепого матроса»: как глава правительства спасался из Гатчины
Свидетели подтверждают, что Керенский уезжал из Петрограда на машине американского посольства, однако в мужской одежде.
Но переодеваться Керенскому всё же пришлось. Добравшись до Гатчины, он обосновался там и попытался собрать силы для реванша. Однако поход на Петроград провалился. 31 октября казаки генерала Краснова заключили перемирие с большевиками. Для переговоров 1 ноября прибыл большевик Павел Дыбенко, который быстро нашёл с казаками общий язык. Предложение «поменять Керенского на Ленина», разумеется, прозвучало не всерьёз, однако его хватило, чтобы насмерть перепугать главу Временного правительства. Он понял, что казаки умирать за него не собираются.
Генерал Краснов в мемуарах писал: «Я пошёл вызвать казака 10-го Донского казачьего полка Русакова и приказал назначить 8 казаков для окарауливания верховного главнокомандующего. Через полчаса пришли казаки и сказали, что Керенского нет, что он бежал. Я поднял тревогу и приказал его отыскать, полагая, что он не мог бежать из Гатчины и скрывается где-либо здесь же».
А вот что сам Керенский писал о своём исчезновении из Гатчины: «Я не считаю ещё себя вправе подробно рассказать мой уход из Гатчинского Дворца. Большевики ещё у власти — люди ещё живы... Я ушёл из дворца за 10 минут до того, как предатели ворвались в мои комнаты. Я ушёл, не зная ещё за минуту, что пойду. Пошёл нелепо переодетый под носом у врагов и предателей. Я ещё шёл по улицам Гатчины, когда началось преследование. Шёл вместе с теми, кто меня спас, но кого я никогда раньше не знал и видел в первый раз в жизни. В эти минуты они проявили выдержку, смелость и самоотвержение незабываемые».
А во что же переоделся Александр Фёдорович? Вот его собственные слова: «Я преобразился в весьма нелепого матроса, рукава бушлата которого были коротковаты, мои рыжевато-коричневые штиблеты и краги явно выбивались из стиля. Бескозырка была мне так мала, что едва держалась на макушке. Маскировку завершали огромные шофёрские очки». Такой вид Керенского при побеге подтверждали в воспоминаниях те, кто видел его 1 ноября.
Итак, Керенский действительно переодевался, убегая от большевиков, но не в женщину, а в матроса, и не в Петрограде, а в Гатчине.
«Вы знаете, как они меня называли? „Александра Фёдоровна“!»
Любопытно, но рассказ о побеге главы Временного правительства не был придуман большевиками. Первоисточником считается младший брат начальника юнкерской школы, которая должна была оборонять Зимний. Именно с его лёгкой руки легенда о женском платье ушла в народ.
Её охотно тиражировали впоследствии как в Советской России, так и в кругах эмиграции. Известный русский адвокат Николай Карабчевский писал: «Поцарствовав недолго в рабочей куртке, во имя углубления революции, и затем в походной форме потешного „главнокомандующего“, он бежал из Зимнего дворца, как утверждали, в платье и в головной косынке сестры милосердия, что при его брито-бесцветной физиономии дало ему возможность благополучно скрыться. В каком костюме он впоследствии удирал от большевиков за границу, мне в точности не известно».
Даже в спектакле знаменитого Театра на Таганке «Десять дней, которые потрясли мир» в семидесятых Керенский, убегая, переодевался в медсестру, становясь из «Александра Фёдоровича» «Александрой Фёдоровной».
И вот здесь можно нащупать истоки мифа. Дело в том, что летом 1917 года главу Временного правительства стали сравнивать с последней императрицей, которую, как известно, звали Александра Фёдоровна. Откуда взялось такое сравнение, пояснял сам Керенский в интервью Генриху Боровику: «Да они ж меня все ненавидели и ненавидят! Они ж монархисты... Вы знаете, как они меня называли? „Александра Фёдоровна“! Они намекали на то, что я якобы спал на кровати императрицы Александры Фёдоровны. А я, клянусь Богом, там не спал!»
Почему в это поверили?
Но вряд ли бы в историю про женское платье так охотно поверили бы, если бы речь шла о другом политике. Например, Ленину тоже приписывали побег из Петрограда в Разлив от преследований Временного правительства в женском платье. Эту версию, однако, всерьёз никто не принял. Когда же речь шла о Керенском, различные политические силы готовы были поверить во что угодно.
Последний глава Временного правительства во время Февральской революции считался народным трибуном и одним из самых популярных политиков в России. Этот факт и привёл его на высший пост. Однако метания Керенского от левых к правым и отсутствие твёрдой политической линии привели к тому, что к октябрю 1917 года он полностью разбазарил свой политический авторитет. Спасать Временное правительство оказалось некому. В Керенском теперь видели политического фрика, клоуна, которому амплуа «медсестры» подходит идеально.
Избавиться от такой репутации глава Временного правительства при жизни так и не смог. Судя по всему, женское одеяние закрепилось за ним в истории навечно, несмотря ни на какие опровержения.
